На этой странице сайта Кавказ продолжена тема истории Осетии в Средние века. Речь тут идёт об исторических событиях XIII-XIV вв. нашей эры. Материал повествует о том, как жили аланы-осетины в Средневековье под властью ханов Золотой Орды. Изучение истории осетинского народа продолжается, и оно вполне ещё может преподнести сюрпризы нашим современникам.
На конец XIII - начало XIV века приходится и очередная волна исламизации осетин. В это время территория нынешней Северной Осетии стала частью одного из десяти военных округов Золотой Орды - Ирхана. Золотоордынские ханы, сами недавно принявшие ислам, с большим рвением возводили в осетинских горных ущельях мечети. У Эльхотовских ворот, по пути к Дарьяльскому ущелью, монголы поставили военный гарнизон и развернули большое строительство.
Современный российский исследователь истории Осетии В.А. Кузнецов высказывает предположение, что в строительстве были задействованы пленные иноземцы, в том числе из Руси. Арабский автор первой половины XIV века аль-Омари также сообщал, что вместе с аланами и черкесами русские выступали как подданные золотоордынского хана, хотя у них были свои правители. И если все эти народы высказывали золотоордынцам верноподданнические чувства, платили дань и приносили дары, то "он оставлял их в покое, иначе же делал на них грабительские набеги и оттеснял их осадами".
Аланы скрывались от завоевателей в ущельях Центрального Кавказа, частично ассимилируясь с кавказоязычными и тюркоязычными народностями. На территории Осетии и Кабарды располагались две ставки золотоордынских ханов - Верхний и Нижний Джулат. В Верхнем Джулате был построен мощный комплекс мусульманских зданий. В историю это место вошло под названием Татартуп ("Татарский холм", "подошва холма Татар", или "стоянка Татар").
Недалеко от Татартупа, по хребту Кавказских гор шел перекоп, который жители называли Тамерлановским (Брак-Темур-ленг). На всем его протяжении еще в XIX веке были видны курганные насыпи. Современные татарские историки считают, что недалеко от Владикавказа в средние века находилась золотоордынская крепость Капкай.
В 1846 году, во время похода Шамиля в Кабарду, в Эльхотово шли серьезные сражения между ним и русскими отрядами. Очевидцы сообщали, что "от сильного сотрясения при пушечной пальбе" недалеко от минарета образовался глубокий обвал и из него стал виден глиняный кувшин "огромных размеров". Из-за сложной боевой обстановки никто не стал заниматься осмотром обвала, его просто засыпали землей. Но любители местных преданий собрали по этому поводу сведения из ногайских эпических преданий о Тохтамыше.
Эти предания повествуют, что у хана Джанибека в разных местах было 70 загонов для скота, на которых доили кобылиц. Все надоенное молоко через каменные или деревянные трубы спускали в общую цистерну, находящуюся у ханской ставки.
Продолжение - центральная колонка
Аланы-осетины в Средневековье
Продолжение
Владикавказские любители старины конца XIX века высказали предположение, что неисследованный кувшин мог служить цистерной, из которой молоко забиралось для приготовления кумыса.
Вершины своего расцвета и простирающегося на другие народы могущества Золотая Орда достигла в первой половине XIV века. Особенно активно исламизация осуществлялась при хане Узбеке (1312-1342). Именно периодом его правления археологи датируют обнаруженные в 1960 году при Татартупе соборную и квартальную мечети. Но после смерти хана Бердибека (1359) в Орде начался затяжной политический кризис, который продолжался около 20 лет, серьезно отражаясь на авторитете ханов и ослабляя их власть над зависимыми народами.
А Татартупский минарет, сохранившийся от монгольских времен на территории городища Верхний Джулат, остался загадкой для исследователей и местом поклонения простого народа на долгие времена. Он всегда привлекал внимание путешественников, его описывали Эвлия Челеби, Иоганн Гильденштедт, Дюбуа де Монпере, Всеволод Миллер.
Турецкий путешественник XVII века Эвилия Челеби так описывал Татартуп: "Видны остатки древних зданий... На дверях сохранились надписи и даты... Когда смотришь на этот город с высоты, то видишь 800 старых зданий".
Л.Г. Лопатинский в XIX веке уже совсем по-другому расскажет об этой местности: "В настоящее время на месте городища стоит только один высокий кирпичный минарет, но еще в конце прошедшего столетия были видны здесь развалины мечети, башен, двух церквей и следы обширного кладбища. В одной из этих церквей академик Гюльденштедт мог еще различить на стене изображение Богородицы и Иоанна Крестителя".
В конце 1950-х годов на территории Верхнего Джулата начались полевые исследования коллектива Северо-Кавказской археологической экспедиции Института археологии АН СССР. На протяжении трех лет шли археологические раскопки городища, расположенного у "Эльхотовских ворот" - стратегически важном месте, ведущем от Дарьяльского ущелья к Владикавказской равнине и на север к современному Моздоку.
Раскопками было установлено, что монголы основали городище не на пустом месте. Обнаруженный здесь мощный культурный аланский слой Х-XII веков содержал многочисленные находки, подтверждающие существование в этом районе и христианства, и ислама.
Небольшая христианская церковь (6х8 м) из плоского кирпича-плинфы хранила под своими сводами древнюю усыпальницу, внутри ограды храма и за ней было обнаружено 69 христианских могил. В другой части городища обнаружена такая же небольшая мечеть (7х12 м) с минаретом второй половины XIII века, построенная уже, видимо, при монголах.
В 2,5 метра к западу от Татартупского минарета археологи обнаружили остатки большой соборной мечети. Ее общая площадь составляла до 210 кв.м, а высота стен превышала 6 метров. Здесь же, предположительно, находился и мусульманский мавзолей.
Население Малой Кабарды и Осетии, храня отголоски древних преданий, наделяло территорию, на которой сохранялись остатки Татартупа, особой святостью. Клятву, произнесенную у Татартупа, кабардинцы считали священной. Преступники, отдавшиеся под его покровительство, становились неприкосновенными. Здесь же проходили народные собрания и совершались языческие жертвоприношения.
Бережно и с уважением относились к минарету и русские: в 1829 году мимо Татартупа проследовал Александр Пушкин и оставил описание его в своем "Путешествии в Арзрум". Следуя по Военной Грузинской дороге, он, в частности, писал:
"Первое замечательное место есть крепость Минарет. Приближаясь к ней, наш караван ехал по прелестной долине между курганами, обросшими липой и чинаром... Впереди возвышалась огромная, лесистая гора; за нею находилась крепость. Кругом ее видны следы разоренного аула... Легкий, одинокий минарет свидетельствует о бытии исчезнувшего селения. Он стройно возвышается между грудами камней, на берегу иссохшего потока. Внутренняя лестница еще не обрушилась. Я взобрался по ней на площадку, с которой уже не раздается голос муллы. Там нашел я несколько неизвестных имен, нацарапанных на кирпичах славолюбивыми путешественниками".
В 1840-е годы, период постоянных боевых действий против Шамиля, Кавказский наместник князь М.С. Воронцов приказал отремонтировать минарет, сделать железную дверь у входа и обнести железной решеткой второй ярус минарета. При этом Воронцов отдал предписание командиру Владикавказского казачьего полка "иметь наблюдение за сохранением этого памятника старины". Однако со временем решетки были "уворованы, а ремонтировка обрушилась".
Так относились к Татартупу кабардинцы и русские, а осетины даже включили его в систему традиционных культовых празднеств, придав ему антропоморфный образ конкретного святого. Святой Татартуп почитался осетинами как покровитель странствующих и работающих в поле, от него, по местному поверью, зависел ежегодный урожай. Поэтому в застольных молениях-тостах при обращении к Татартупу просили о ниспослании обильного урожая. Праздник, отмечаемый осетинами из Ардона и окружающих селений, был описан оставшимся безымянным очевидцем в конце XIX века.
Фото. Полковник Добровольческой армии Лазарь Бичерахов.
Праздник этот длился несколько дней. Каждый год 6 октября осетины большими группами (в каждой - до 30-50 дворов), на лошадях и пешком, отправлялись к месту, где по их представлениям жил святой Татартуп. Когда одна группа выдвигалась к Татартупу, то на полпути она уже встречалась с другой, возвращающейся с празднества. Отдохнув на полпути под специально устроенным навесом, выпив араки и закусив шашлыками, все отправлялись дальше.
Само торжество в честь Татартупа совершалось в прилегающей гористой местности. Здесь, у одной из пещер, и собирались празднующие. На самом верху, у пещеры, рассаживались почетные старики, справа и слева от них - пожилые люди, ниже их отдельным кругом - молодежь.
Окончание темы - правая боковая колонка
Тема: История Осетии в Средние века. XIII-XIV века в истории алан-осетин.
Окончание темы
Распорядители праздника подносили старикам пиво в ритуальных чашах. А они вставали и, сняв шапки, взывали к святому Татартупу с мольбой о том, чтобы он ниспослал собравшимся всех земных благ. Во время ритуальной песни, посвященной Татартупу, чаша с пивом обходила всех присутствующих.
После молитвы разжигались костры, и в течении суток (одного дня и ночи) собравшиеся совершали трапезу, святому посвящали песни и танцы, а также приносили и кровавую жертву. "Глядя на лес, - писал очевидец, - на этих людей, сидящих вокруг огня и распевающих песни, на костер, не угасающий все время, в котором жарятся шашлыки из принесенных в жертву баранов, невольно переносишься мыслью в глубокую старину, к языческой эпохе жизни народа...".
Этот этнографический фрагмент весьма интересен для нашего исследования. Во-первых, потому что спустя много веков в своих преданиях осетины бережно продолжают хранить память о побывавших здесь некогда монголах ("татарах"). Нужно заметить, что о Тамерлане осетины сохранили в своей памяти лишь предания, наполненные страхом и ужасом.
Таким образом можно предположить, что у монголов и алан были разнообразные, в том числе и дипломатические отношения, но не было той жестокости, которой сопровождались нашествия Тимура.
Во-вторых, "языческое", народное моление в честь мусульманского культового места говорит о большой толерантности осетин и способности их принять любую религию в свой пантеон в том случае, если она не угрожает их существованию.
И, наконец, тогда, когда осетины из Ардона совершали это празднество, в станице Ардонская уже около двадцати лет существовала церковноприходская школа. Ее открыл в 1856 году осетинский священник М. Сухиев, а в 1895 году в Ардоне откроется Александровская миссионерская духовная семинария.
Таким образом, здесь явно вырисовывается синкретическое сочетание традиционных и монотеистических культов, что еще раз говорит о высокой приспособляемости и толерантности осетинской ментальности.
