Кабардинский правозащитник Валерий Хатажуков тоже уверен, что до конфликта между кабардинцами и балкарцами не дойдет, как не дойдет и до серьезных столкновений между карачаевцами и черкесами в соседней КЧР: «Кабардинцы и балкарцы - разные этносы, но они давно стали единым суперэтносом.
Эти разногласия относительно земель несколько преувеличены. Не исключено, что это просто связано с тем, что президентские полномочия Канокова истекают в будущем году, и уже есть кандидаты, которые хотели бы его сменить».
Если так, Кабардино-Балкарии грозит непростой год - достаточно взглянуть на Дагестан, пылающий, как считают многие местные наблюдатели, в том числе и благодаря желанию некоторых претендентов на пост главы во чтобы то ни стало доказать, что действующий лидер несостоятелен, а контроль над ситуацией уплывает у него из рук.
Если в КБР повторятся некоторые дагестанские нюансы, Арсену Канокову, который по многим параметрам, бесспорно, является одним из лучших северокавказских руководителей, не позавидуешь. В КБР уже называют как минимум двух политиков, которые с высокой вероятностью захотят попасть в список кандидатов в президенты: это депутат Народного собрания и директор местной «дочки» НК «Роснефть» Валерий Карданов и начальник департамента МВД по противодействию экстремизму Юрий Коков.
Однако сводить все к политической интриге или к отдельным выступлениям бывших абхазских комбатантов, не нашедших должности при власти, кажется, не стоит. В соседней КЧР президент, можно сказать, совсем свежий - Бориса Эбзеева назначили на должность в августе прошлого года. Но уровень напряженности в его регионе явно растет.
«Карачаевцев большинство повсюду, в том числе и в институтах, -- рассказывает председатель черкесского молодежного движения «Хасэ» (КЧР) Тимур Жужуев. - С 1 по 15 сентября были сплошные драки: они сидят у входа в институт, играют ножами, даже преподавателям не дают прохода». Тимур борец и общественный лидер, ему не раз приходилось вместе с милицией «разводить» дерущихся. И он знает, что несколько раз только за последние три - четыре месяца банальная ссора мгновенно разрасталась до масштабов массовой сходки «стенка на стенку» - между карачаевцами и черкесами.
«Представь себе, если кому-то придет в голову выстрелить в такой ситуации - ведь оружия полно с обеих сторон?»
«У меня серьезное предчувствие беды, - говорит Руслан, мой давний знакомый из Черкесска. - Мы на Кавказе много раз видели, как все начинается - случайный выстрел, потом стреляют в ответ, потом кровная месть, потом начинают пропадать люди, исламисты набирают силу, приходят войска, начинаются зачистки. Я не хочу, чтобы здесь было также, потому что это мой дом. Здесь моя мама, она болеет - мне некуда ее увезти».
Вспышка недовольства со стороны черкесов, которые являются меньшинством в КЧР, произошла, когда парламент республики наотрез отказался утверждать сенатором популярного и влиятельного черкесского бизнесмена Вячеслава Дерева. По словам Тимура Жужуева, это было связано даже не столько с личной популярностью г-на Дерева, сколько с демонстративным отказом карачаевских депутатов голосовать за кандидатуру, предложенную Борисом Эбзеевым.
Согласие парламента утвердить другого сенатора-черкеса - Зураба Докшокова - черкесская оппозиция объясняет зависимостью последнего от карачаевской элиты. Администрация КЧР утверждает, что отказ голосовать за Дерева не имел этнического признака - из зала ушли не только карачаевцы, но и другие депутаты. Но уже неважно, как было на самом деле, если на улице уверены, что имел место карачаевский демарш.
26 ноября в Хабезе на поле для традиционных скачек черкесы собрались на молодежный форум, а потом приехали в Черкесск и провели митинг на площади - туда пришли несколько тысяч черкесов и еще несколько сот кабардинцев, к концу дня пробившихся из Нальчика несмотря на усилия милиции.
(Продолжение в центральной колонке.)
Виды на Эльбрус
(Продолжение. Начало в левой боковой колонке.)
Предчувствие беды
«Нам неважно, чего именно требуют черкесы в КЧР, -- говорит Ибрагим Яганов. - Мы в любом случае будем их поддерживать, потому что это наши братья». Организаторы черкесского митинга говорят, что им пытались помешать и даже отговаривали по телевизору родителей, чтобы не отпускали детей из дома - не помогло.
Черкесам не нравится, что новый президент оставил в своем окружении двух - трех ключевых деятелей прежней администрации. Сам экс-президент, Мустафа Батдыев, как известно, руководит теперь пенсионным фондом КЧР. Борис Эбзеев гораздо лучше предшественника - по словам моего черкесского знакомого Руслана, «это первый по-настоящему интеллигентный человек в нашем «белом доме», у него есть нравственная черта, которой он никогда не переступит».
Президенту скорее сочувствуют - тем более, что первые же его шаги были связаны с примирением антибатдыевской оппозиции. Но после того, как в январе был убит близкий Борису Эбзееву депутат-карачаевец Ислам Крымшамхалов, других бывших оппозиционеров, по некоторым сведениям, прямо из «белого дома» предупредили о грозящей им опасности. Теперь мало кто из черкесов верит, что президенту Эбзееву, стороннику полного этнического равноправия, удастся всерьез изменить расклад политических и этнических сил в КЧР - где, с их точки зрения, абсолютно доминирует карачаевская элита.
Тимур Жужуев и его единомышленники не скрывают, что западной общественности интересны нынешние черкесские движения, но энтузиазма и готовности сотрудничать этот интерес у них не вызывает: «Мы знаем, к чему это может привести. На самом деле единственное, чего бы нам хотелось, это чтобы Россия признала нас своими полноценными гражданами, чтобы мы были защищены всеми ее законами». Для многих черкесов важно, чтобы Россия признала также геноцид народов Западного Кавказа в XIX веке - без такого признания Кавказская война словно продолжается и сейчас.
Мало кто всерьез верит в возможность отделения Карачая и Балкарии от нынешних двусоставных республик, и об отделении Кабарды с Черкесией тоже никто не говорит. Наоборот, в прошлом году черкесский форум в КЧР голосовал за предложение слить все регионы, где живут черкесы, адыги и кабардинцы, с Краснодарским краем.
Эта инициатива снизу в виде письма отправилась в Москву. А ответ пришел в виде тревожного слуха с совсем другой стороны -- говорят, Рамзан Кадыров, которому недавно пришлось лично урегулировать спор между черкесской и чеченской семьями, сказал одному именитому черкесу: у вас там через год будет война. Генерала-майора Кадырова на Северном Кавказе считают человеком осведомленным. И поэтому не могут не тревожиться.
"Соблюдайте свою конституцию"
Ранним утром по центральным улицам Нальчика проезжает небольшая милицейская колонна - это везут охрану на процесс участников нападения на Нальчик, случившегося 13 - 14 октября 2005 года. Тогда несколько групп вооруженных молодых людей одновременно напали на дюжину объектов - главным образом, на расположения силовых структур. Погибли 12 мирных жителей и 35 силовиков. Самих нападавших было от 80 до 200 человек. На скамье подсудимых в итоге оказалось 56.
Охрану сменами привозят из других российских регионов. Если четыре года назад практически каждый второй в Нальчике был склонен объяснять случившееся нападение непроходимой коррупцией властей и излишней жестокостью милиции по отношению к молодым «молящимся» - так здесь называют мусульман, исполняющих все требования религии, но не признающих авторитет официального муфтията, - то теперь многие настроены критично по отношению к подсудимым и сочувствуют иногородним омоновцам, которых отрывают «от дома и семьи».
Но история с нападением не забылась. Она слишком явно свидетельствует, как быстро абсолютно мирный город с чистыми улицами, белоснежными административными зданиями, садами, скверами, магазинами и маршрутками может превратиться в арену самых настоящих боевых действий. Как легко мирная жизнь ломается и за час съезжает в войну.
По средам у здания прокуратуры Кабардино-Балкарии собирается небольшой пикет из родственников погибших и подсудимых. Их редко больше 10 - 15. На вопрос, чего они добиваются, отвечают просто: «Хотим, чтобы наши внуки не подвергались опасности, если будут читать Коран; и молиться, и чтобы чтобы нам, нашим оставшимся в живых детям и нашим внукам не было страшно жить в этой стране».
«Ваши дети четыре года назад напали на милицию потому, что они были за шариат?» -- спрашиваю у совсем старого человека с длинной седой бородой: ему 80 лет, среди погибших - его 30-летний сын. Дед убежден в том, что его сына убили уже после того, как бои закончились, потому что он вместе с другими родственниками пострадавших несколько раз ходил в помещение, где были сложены тела, и ни разу не видел сына. А в последний раз - увидел: у самого входа и явно лучше сохранившегося по сравнению с остальными.
После этого, когда сын уже прочно занял свое место в списке убитых, деда допрашивали сотрудники российских правоохранительных органов. Они спрашивали у него, собирается ли он мстить за сына, и планируются ли в Кабардино-Балкарии новые теракты.
Когда дед попробовал обратиться к адвокатам, правозащитникам и прокурорам для защиты своих прав, выяснилось, что он не в состоянии доказать факт своего вызова на допрос и самого допроса - вызов и допрос не документировали. На вопрос о шариате дед отвечает, как диссидент-антисоветчик: «Это все чушь. Не нужен шариат. Нужно просто соблюдать конституцию, и все».
Правозащитник Валерий Хатажуков считает, что ситуация существенно смягчилась по сравнению с той, что была до прихода к власти Арсена Канокова. «И власть, и общество стали гораздо более открытыми, -- говорит г-н Хатажуков. - Суд, идущий над участниками нападения, конечно, влияет на процессы, происходящие внутри исламской общины. Число «молящихся» растет, но не явственно. Но в целом власти, судя по всему, понимают, что очень важно, чтобы республика не пошла по чеченскому, ингушскому или дагестанскому пути.
У нас здесь тоже бывали случаи исчезновения людей. Недавно трое молодых людей поехали с грузом фруктов в Уфу и исчезли бесследно. У одного из них два брата - участники нападения на Нальчик. Груз остался не тронутым - только люди пропали. Родственники подозревают, что это дело рук спецслужб. Они провели митинг у дома правительства, собрались человек 100. Президент принял представителей от каждой потерпевшей семьи, пообещал во всем разобраться. Но иногда складывается ощущение, что силовые структуры игнорируют политическое руководство».
«Что именно стало лучше? - спрашивает известный в республике адвокат по делам «молящейся» молодежи Лариса Дорогова. - Что людей по 150 человек не вытаскивают из мечети во время молитвы и не подвергают массовому избиению, как это бывало до 2005 года?» Лариса Дорогова сама несколько лет назад приняла ислам и объясняет с пылкостью неофита: «Из хадисов следует, что честь, достоинство и жизнь мусульманина неприкосновенны».
Хочется возразить, что вместо слова «мусульманин» хотелось бы видеть словосочетание «любой человек», но адвокат непреклонна: «Хадис - не конституция».
У Ларисы Дороговой задерживали сына, она утверждает, что находила у себя в почтовом ящике патрон - как предупреждение о возможной расправе. От процесса участников нападения на Нальчик в 2005-м она практически с самого начала оказалась отстранена. В 2008-м попыталась официально зарегистрировать общественную организацию «Матери Кабардино-Балкарии за правосудие и демократию» -- для тех, кто по средам приходит к зданию прокуратуры, но получила отказ и не стала добиваться справедливости.
Лариса считает, что с октября 2005 года в республике пропали без вести 11 человек. Первым в списке стал директор общественного Института исламских исследований Руслан Нахушев, исчезнувший вскоре после нападения на Нальчик, побывав на допросе в УФСБ.
(Окончание в правой боковой колонке.)
Тема: Тлеющий конфликт в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии.
(Окончание материала.)
Последние три фамилии - участники неудавшегося коммерческого путешествия в Уфу: Тимур Бегидов, Ибрагим Шогенов и Анзор Нагоев - все старше 30 лет.
Кроме них, в списке адвоката фамилии Пшиготыжева, Ворокова, Этезова, Гергокова и братьев Курашевых. Вместе получается 10, и после некоторого раздумья Лариса называет одиннадцатого - Рината Насретдинова, который уехал в 2007 году в Москву и там исчез. Поскольку Ринат Насретдинов - не единственный, кто исчез в Москве, версия о злом умысле спецслужб сразу же получает пробоину.
Но когда-то и в Ингушетии число пропавших не превышало нескольких десятков, причем многих из них легко было бы уличить в связях с боевиками. По сравнению с той статистикой, что накопилась в Ингушетии теперь, Кабардино-Балкария - безопаснейшее место.
С другой стороны, в Дагестане тоже никто не говорит о сотнях исчезнувших - и это отнюдь не мешает раскручиваться маховику насилия. «Тем, кто в лесу, предлагают выйти и сдаться, -- признает Лариса Дорогова миротоворческие заслуги действующей власти. - Но предлагают-то чаще всего те, кто их в этот лес загнал!»
И Лариса Дорогова, и Валерий Хатажуков склонны считать, что президент Каноков старается снизить напряженность, но это не всегда в его силах. «Когда встал вопрос о выдаче тел участников нападения на Нальчик, которые силовики отказывались возвращать в семьи, президент встретился с людьми, - рассказывает Валерий Хаатажуков. - Он сказал им, что хотя законодательство и запрещает выдавать тела террористов, их все равно положено хоронить на территории субъекта, и хоть и в безымянных могилах, но под номерами. По сути, дал людям надежду, что можно будет в итоге отыскать нужное захоронение.
Президента поставили в крайне неудобное положение: судя по всему, к моменту этого разговора тела уже были кремированы. Родители погибших обратились в Страсбургский суд, а там по процедуре полагается ставить заявителей в известность о переписке суда с национальными властями. Они в Страсбурге узнали о том, что выдавать или хоронить давно нечего». - «Полагается не выдавать и кремировать террористов, - напоминают участники пикета у прокуратуры. - А пока нет решения суда, никто не может назвать человека террористом».
"Кабардинцы спорят с балкарцами из-за земли, - говорит Лариса Дорогова. - А я считаю, что это предательство - отвлекать внимание на такие вопросы, когда весь народ под угрозой. И те, и другие - мусульмане. Они должны не ссориться друг с другом, а вставать друг за друга как братья, защищать свои права. В хадисе сказано, что если к мусульманину придет вор, он должен защищать дом и имущество. Если станут избивать - должен драться, а если убьют - станет шахидом».
Квартира адвоката-- в многоэтажном доме рядом с мечетью, строительство которой Арсен Каноков финансировал еще до того, как стал президентом. У мечети много зеркальных стекол, из-за чего вид ее кажется немного несерьезным. Прямо рядом с ней, на аллее сквера, как смысловая антитеза - памятник милиционерам, погибшим при исполнении своего долга 13-14 октября 2005 года, а также до и после нападения.
Несмотря на поздний вечер, в мечеть по одному, по двое идут молодые люди - хотя очевидно, что те, кто мог бы быть по-настоящему интересен силовикам, едва ли ходят молиться именно сюда.
Чеченец Руслан Кутаев, член экспертного совета при уполномоченном по правам человека в РФ, полагает, что, хотя «молящихся» сравнительно немного, их качественная роль в обществе растет гораздо быстрей их количества. «У эмирата Кавказ, который два года назад провозгласил Доку Умаров, как это ни странно, есть свои граждане - это мусульмане, не признающие этнических границ и считающие, что шариат - единственный выход из ситуации, сложившейся благодаря многолетнему вранью и многолетнему террору со стороны властей либо правоохранительных органов.
Ошибочно думать, что это какие-то полуграмотные горцы или одурманенные наркоманы. Вовсе нет: к такому пониманию религии приходит все больше интеллигентных людей, тот слой, который всегда был проводником максимальной светскости и просвещения. Думаю, они сыграют свою роль в ситуации на Западном Кавказе: либо действительно остановят назревающий конфликт этнических групп, либо, наоборот, будут максимально использовать его для собственных целей».
Иван СУХОВ, Нальчик - Черкесск - Москва.
Тлеющий конфликт в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Информационный портал Кавказа.
